В конце прошлого года возникла формула нашей культуры, а возможно,
и всей жизни. Выразила её рекламная кампания «Большой энциклопедии»
издательства «Терра» красноречивым слоганом «Полная ревизия знания».
«Теория пересмотра» совпадает с реформаторской деятельностью в области
искусства и всей фразеологией новой «культурной революции».
В связи с этой всеобщей ревизией некоторая часть населения заболела
настоящим психозом новизны. Модельеры, к примеру, переставляют ширинку
то назад, то под горло, не обращая внимания на то, что их новация прямым
путём ведёт к подмоченной репутации. Но модельеры – это только
частность. Новую политику, новое «прогрессивное» сознание внедряет и
поддерживает Министерство культуры РФ как старого, так и нового образца,
где обновлённые революционные швондеры дублируют идеи пролеткульта и
авангарда первых лет советской власти, только теперь с бизнес-уклоном.
Между тем потребность сегодняшнего дня не в том, чтобы повторять как
заклинание «отречёмся от старого мира», а в том, чтобы очиститься от
нового мусора и понять, в какую помойку превратилось некогда благородное
искусство благодаря разного рода «андерграундам», «концептам»,
«объектам», «артефактам» и прочим прелестям «нового мышления». Все эти
продукты творческой деятельности человечества существуют у нас на
средства государства (Федерального агентства по культуре).
Изобразительное искусство – на общественных началах. Когда-то Маркс
сказал, что при коммунизме освобождённый человек получит возможность
заниматься искусством. Так оно и произошло со свободно мыслящим
модернизмом. Профессионалы, объединённые в союзы художников,
предоставлены свободному рынку. Всё логично. Одни уже в коммунизме,
другие – опять в капитализме.
Министерство культуры РФ давно разобралось с пониманием искусства. Оно
вовсе не то, что думали раньше. Изобразительное искусство умерло, новый
мир породил новые понятия. Сейчас возникло самопровозглашённое
«актуальное искусство», поддержанное Минкультом, где разработана
методология определения искусства. Из справки к заседанию Минкульта по
вопросу «Искусство ХХ века. ГТГ и государственная поддержка в области
современного изобразительного искусства» 26 мая 2000 года явствует, что
Минкульт отказывается от понятия «шедевр» и вместо искусства вводит
понятие «культурная значимость» произведения. При этом упущено
обязательное для искусства его эстетическое свойство, исчезает оценка
искусства и «культурных значений» по шкале качества, следовательно,
нельзя понять, что хорошо, а что плохо. В Третьяковской галерее сейчас
выставлено много «культурных значимостей». Одно из них – драный ботинок,
залитый пенопластом (выставка поп-арта) – шедевр «актуального
искусства», тем не менее его «культурная значимость» не имеет отношения
к искусству. С исчезновением понятия «шедевр» невозможно понять, что
является художественным произведением, а что – клиническим заболеванием.
Так, на выставках нового направления слонялись голые «художники» с уныло
поникшими «палочками», явно не имеющими никакой «культурной значимости».
Разного рода пропагандисты убеждают нас по радио, телевидению, что отказ
от традиционного понимания искусства – единственная форма новаторства. С
точки зрения авангардизма, история прерывается и наступает новая эра,
пересмотр всего и вся. Однако в действительности новаторство есть
продолжение традиций. История искусства в течение тысячелетий показывала
сохраняемость изобразительности, пока не споткнулась об авангард. И
здесь уместно привести слова А.С. Пушкина: «Дикость, подлость и
невежество не уважает прошедшего, пресмыкаясь перед одним настоящим».
Серия картин братьев Ткачёвых «Они сражались за Родину» отмечена
правительственной премией, следовательно, ей место в Третьяковской
галерее. А у руководства ГТГ свой, отличный от правительственного взгляд
на ценности. Агенты по культуре не отпускают средства на приобретение
признанных работ. Прекрасные произведения, созданные художниками начиная
с 1960-х годов, убывают, а внедряемое самопровозглашённое «актуальное
искусство» постоянно расширяет свою территорию.
Министерство культуры возвело модернизм в ранг государственной религии.
Андерграунд поменялся местами с изобразительным искусством и его
неотъемлемой частью – реализмом. Теперь реализм стал андерграундом,
подпольным искусством, непризнанной республикой, а бывший андерграунд –
государственной культурной значимостью. Ничто стало «нашим всем». И это
неудивительно для страны неограниченных возможностей. Если человек хотя
бы раз в жизни сходил к зубному врачу, то он может стать министром
здравоохранения. Если научился самостоятельно включать настольную лампу,
то ему прямая дорога в генеральные директора РАО «ЕЭС». Если в детстве
родители сводили тебя в Третьяковскую галерею, то быть тебе её
директором.
Что же произошло в Третьяковке? Туда с благословения Минкульта РФ
вторглись нахрапистые «новаторы»: разного рода концептуалисты,
перформансисты, акционеры, инсталляторы, провокаторы и прочие лица не
художественных профессий. Немолодые, но горячие заединщики из
Третьяковской галереи решили поспособствовать обновлению Третьяковки и
сделали параллельные экспозиции «инноваторов», существенно изменившие
профиль Государственной Третьяковской галереи. Под напором художников
нетрадиционной ориентации она перестала быть традиционной галереей
изобразительного искусства. Знал бы Павел Михайлович конечный результат
своего благородного акта передачи Москве сокровищницы русского
национального искусства, то, очевидно, поступил бы иначе.
Есть смысл оставить в покое Третьяковскую галерею с её исторически
сложившейся коллекцией как редчайшее историческое явление русской
культуры, как последнее её прибежище. Ей надо придать статус резервации
русского искусства, ещё сохраняющегося в разливанных водах
ювенильно-актуального моря. Тем более что Третьяковка была передана П.М.
Третьяковым городу Москве на определённых условиях. А именно: она должна
оставаться музеем русского национального искусства. Договор нужно
исполнять.
Все перекосы в нашей культуре только отчасти произошли от веления
времени, всё остальное – от политики невежественных интеллектуальных
хиппи, которые посвятили свою деятельность поискам формальных
«приколов». Но при этом они решительно пренебрегают проблематикой своего
времени, переживаниями и жизнью человека в новых условиях. Об искусстве
в среде «бизнес-интеллектуалов» говорят с особой осторожностью,
накручивая на давно понятные слова массу новояза, подменных слов и
чепухи, делающих изъяснение подобным сурдопереводу, понимаемым только
глухими. Зрячие ему не доверяют.
Язык симуляторов, инсталляторов – это искусственно придуманный язык тех,
кому сказать нечего, кроме как придумать смятый кубик, телеграфный стол
с бантиком, консервную банку, проткнутую морковкой, и прочие
внехудожественные изыски, где реальная жизнь подменена понятиями о ней.
Старайтесь, братцы, старайтесь… Тачайте башмаки с пенопластом и носите
их до износа.
Виталий МАНИН
апрель 2006 год